![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
А вот и Хозяин - толстый волосатый мужчина, одетый в плавки. У него оплывшая книзу фигура штангиста, а на толстом брюхе - зигзагообразный шрам. У него огромная голова, которая кажется еще больше из-за спутанной долгой гривы светло-каштановых волос.
Хозяин - мэтр. Левиафан. Зубр. Мифологическое чудовище. Патриарх. Он - пионер ролевых игр, "Фидонета" и программист, помнящий еще, как резать дырочки на перфокартах. Он презирает "Виндоуз", особенно "-95", он работает только за "геркулесовским" монитором, его модем отлажен вручную, как револьвер ковбоя из столь любимого Хозяином вестерна.
Хозяин, оставшись без родителей полновластным владельцем московской квартирки, заскучал и населил ее нелепыми существами. Получился симбиоз. Обитатели квартиры, пригретые Хозяином, кормят его и обихаживают. И что немаловажно - развлекают.
Это длится уже много лет. Кто-то из постояльцев вышел "в люди", кто-то исчез навсегда. Но традиции соблюдаются. Среди них - преемственность поколений, сложная система взаимного презрения. Жители квартиры 1993-го года презирают жителей разлива 1995-го, а все они сообща будут презирать "малышей", образовавшихся у Хозяина в 1997-м. А юные вертопрахи, сохраняя субординацию и пиетет, втихаря, как мыши, подтачивают и ниспровергают предыдущие авторитеты.
- Хозяин не зря держится юнцов, - слегка приподняв верхнюю губу говорит Ксанта. - Это помогает ему убить сразу несколько зайцев. Во-первых, он заслуженный пестун и повивальная бабка для семи или восьми поколений тусовщиков. А во-вторых, мы, старые лошади, ему уже не интересны. С молодыми можно быть моложе. Среди вас, цветущие создания, он прячет свою тоску, словно ключи в клумбе. И потом он может мирить и ссорить, карать и награждать. Ведь его почитают не только бесквартирные приживалы - московские мальчики и девочки, вроде Эварсель, тоже преданы ему. И будут преданы до определенного момента.
Да, а потом он настанет, этот момент - и повзрослеют дивные эльфы, и пойдут делать карьерки и заключать удобные браки. Но будут иногда забегать сюда и с легкой грустью созерцать исписанные стены на кухне и выцветший триколор. И снова в их сны вползет модемное щелканье и гудение кулера, похожее на далекое завывание ветра. Стоит такой пожилой гражданин тридцати лет, руки в брюки, и читает еле различимые надписи:
- "А в далеком Владивостоке я наблюдал в продаже презервативы "MANDOS".
"2:5020/149.38 - С новым годом!"
"Маразм крепчал, шиза ряды косила"
(и другим почерком):
"А Амазонка трупы выносила".
"Выдержка из меню кафе "Гарцующий пони": сасими по-горлумски... заливное по-нуменорски... Гэндальф под собственным посохом... Барлог тушеный..."
"Шарондальф сильно похужал и очень возмудел..."
Стоит гражданин и, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, рассказывает какой-нибудь глупый анекдотик. А Хозяин сидит по-королевски в продавленном кресле и, сложив на брюхе руки - палец к пальцу - ласково улыбается.
Хозяин - мэтр. Левиафан. Зубр. Мифологическое чудовище. Патриарх. Он - пионер ролевых игр, "Фидонета" и программист, помнящий еще, как резать дырочки на перфокартах. Он презирает "Виндоуз", особенно "-95", он работает только за "геркулесовским" монитором, его модем отлажен вручную, как револьвер ковбоя из столь любимого Хозяином вестерна.
Хозяин, оставшись без родителей полновластным владельцем московской квартирки, заскучал и населил ее нелепыми существами. Получился симбиоз. Обитатели квартиры, пригретые Хозяином, кормят его и обихаживают. И что немаловажно - развлекают.
Это длится уже много лет. Кто-то из постояльцев вышел "в люди", кто-то исчез навсегда. Но традиции соблюдаются. Среди них - преемственность поколений, сложная система взаимного презрения. Жители квартиры 1993-го года презирают жителей разлива 1995-го, а все они сообща будут презирать "малышей", образовавшихся у Хозяина в 1997-м. А юные вертопрахи, сохраняя субординацию и пиетет, втихаря, как мыши, подтачивают и ниспровергают предыдущие авторитеты.
- Хозяин не зря держится юнцов, - слегка приподняв верхнюю губу говорит Ксанта. - Это помогает ему убить сразу несколько зайцев. Во-первых, он заслуженный пестун и повивальная бабка для семи или восьми поколений тусовщиков. А во-вторых, мы, старые лошади, ему уже не интересны. С молодыми можно быть моложе. Среди вас, цветущие создания, он прячет свою тоску, словно ключи в клумбе. И потом он может мирить и ссорить, карать и награждать. Ведь его почитают не только бесквартирные приживалы - московские мальчики и девочки, вроде Эварсель, тоже преданы ему. И будут преданы до определенного момента.
Да, а потом он настанет, этот момент - и повзрослеют дивные эльфы, и пойдут делать карьерки и заключать удобные браки. Но будут иногда забегать сюда и с легкой грустью созерцать исписанные стены на кухне и выцветший триколор. И снова в их сны вползет модемное щелканье и гудение кулера, похожее на далекое завывание ветра. Стоит такой пожилой гражданин тридцати лет, руки в брюки, и читает еле различимые надписи:
- "А в далеком Владивостоке я наблюдал в продаже презервативы "MANDOS".
"2:5020/149.38 - С новым годом!"
"Маразм крепчал, шиза ряды косила"
(и другим почерком):
"А Амазонка трупы выносила".
"Выдержка из меню кафе "Гарцующий пони": сасими по-горлумски... заливное по-нуменорски... Гэндальф под собственным посохом... Барлог тушеный..."
"Шарондальф сильно похужал и очень возмудел..."
Стоит гражданин и, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, рассказывает какой-нибудь глупый анекдотик. А Хозяин сидит по-королевски в продавленном кресле и, сложив на брюхе руки - палец к пальцу - ласково улыбается.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}