mincao

Кусок третий

В: Хорошо, давай теперь поговорим о внутренней работе госорганов. Они там работают, у них есть какие-то свои, какая-то информация. Какую информацию о собственной работе они должны предоставлять всем желающим по первому требованию, должны предоставлять?
О: Они должны предоставлять всем желающим сведения о своей структуре, о методах своей работы. То есть, грубо говоря, есть, допустим, а, министерство здравоохранения, министерство здравоохранения обязано предоставить гражданам информацию о том, каким образом оно охраняет здоровье граждан, грубо говоря, каким образом устроена вакцинация, там, где-то, то есть, грубо говоря, что делается этим органом для того, чтобы мы были счастливыми и богатыми. В конце концов все эти госорганы живут на наши деньги с тех налогов, которые мы, там, платим или не платим, но что-то с этого они получают. Они организуют нашу жизнь, делают её более безопасной, э, богатой и счастливой, соответственно они должны за наши деньги, то есть в данном случае они наёмные работники, они обязаны нам продемонстрировать, что именно они для нас делают, то есть вся информация о конкретной деятельности, то есть в данном случае может быть не должна идти речь, там, в случае, там, министерства обороны, оно не должно где именно, сколько боеголовок атомных хранится, это в общем-то, да, нам и не нужна такая информация, но тем не менее то, каким образом работают, по каким схемам, что они собственно делают, они эту информацию должны предоставлять.
В: То есть, грубо говоря, это куда идут деньги налогоплательщиков?
О: Совершенно верно. И кроме того, они должны, по-моему, обосновывать, то есть, там, допустим, их эксперты должны, там, скажем, раз в полгода или в год выдавать меморандум, значит, в этот отчётный период было сделано то-то для того-то, были, значит, такие варианты потратить, э, наш бюджет, а бюджет же у них расписан (календарно). Наш бюджет можно было потратить таким, таким, таким образом, но мы сочли самым эффективным и своевременным потратить деньги именно таким образом, значит, вот, мнение экспертов поимённо, которые собственно пустили эти финансовые потоки таким образом, собственно по их слову были пущены финансовые потоки именно так, вот. Кроме того, мне кажется, что должна быть система независимой экспертизы, то есть, э, всевозможные негосударственные организации, э, ну, можно и, там, полугосударственные организации, независимая экспертиза, где эксперты в разных областях могли бы проинспектировать, то есть пусть даже и на словах, то есть, грубо говоря, там, допустим, министерство здравоохранения даёт отчёт – мы потратили деньги так-то, так-то, потому-то, потому-то, потому-то, независимые эксперты говорят – нет, вы потратили деньги неэффективно, вот, сейчас вот, можно было бы потратить деньги вот таким вот образом, то есть хотя бы для того, чтобы был плюрализм мнений, чтобы люди имели представление о том, как вообще что может произойти. То есть желающий разобраться в этом вопросе должен иметь возможность эту информацию получить.
В: Хорошо. А предположим, эта информация даётся не просто человеку по запросу, а журналисту. Мы с тобой государственные чиновники, мы знаем, что пришёл журналист и просит у нас эту информацию, мы знаем, мы уверены, что эта информация будет в прессе сразу. Ему стоит давать эту информацию, ту же самую, либо стоит её как-то ограничивать?
О: Я считаю, что за пределами, там, государственной, военной и так далее тайны, журналисты должны получать всю информацию. Другое дело, другое дело, что журналисты обязаны, э, визировать эту информацию у тех чиновников, которые им эту информацию дают, я объясню ситуацию, грубо говоря, можно сделать из любой информации самый дурацкий, дебильный и бессмысленный вывод. То есть, там, например, в министерстве здравоохранения пишут, что мы потратили, скажем, такую сумму на вакцинацию, ну, там, не знаю, э.
В: От энцефалитного клеща.
О: Да, ну, ладно там энцефалитный клещ, от столбняка, допустим, это как бы вот, детская вакцинация, то есть у детей делают, вот, э, прививку, дети делают прививку. Соответственно потратили такую-то сумму, журналист приходит в редакцию и пишет – эти уроды, эти чинуши от здравоохранения потратили такие чудовищные деньги на вакцинацию, когда можно было всё население страны свозить, там, я не знаю, в солярий.
В: В Пицунду.
О: В Пицунду, там, или ещё куда-то, да. То есть, грубо говоря, вот эти самые выводы, они так или иначе должны контролироваться, то есть информация в чистом виде должна, безусловно, быть абсолютно свободной, насчёт выводов, вот здесь, конечно, конечно, возможно регулировать не визированием, понятно, что в конце концов журналист может и разумный вывод сделать, так он действительно покажет всю глупость действий министерства, но может быть, там, системой судов каких-то или экспертных оценок, э, потом, постфактум
В: То есть и то и другое постфактум.
О: Да, я считаю, что постфактум.
В: Судов каких? То же государственных.
О: А, ну, как, есть там суд о дефимации, допустим, то есть о том, что был нанесён какой-то там вред имиджу министерства, то есть министерство судится с конкретной газетой и каким-то журналистом в этой газете, по поводу нанесения ущерба имиджу министерства, это постфактум обычное нормальнее дело, такое вполне в наших кругах принято. Либо, допустим, если не суд, то система экспертных оценок.
В: Эксперты кто?
О: Независимые эксперты.
В: Независимые откуда, кто они такие вообще, что это за люди?
О: Ну, как, есть огромное количество всевозможных негосударственных аналитических организаций, их очень много, вот, и именно эти эксперты и озвучивают нам по телевизеру, в прессе и так далее озвучивают своё мнение. То есть, не (колумнисты), не журналисты, а, вот, именно, э, эксперты в какой-то области, которые высказывают своё мнение по конкретным вопросам, соответственно можно проводить экспертизу с их помощью.
В: Хорошо. А какие данные о гражданах вообще государство не должно собирать?
О: Не должно?
В: Не должно собирать.
О: Ах, мне было бы приятно, если бы государство не собирало обо мне вообще никаких данных, вот, я понимаю, что это невозможно, но, скажем, я считаю, что государство должно хранить данные о, э, допустим, уголовном прошлом, то есть, э, с тем, чтобы можно было проконтролировать, э, как бы, чистоту в прежние времена перед законом человека. Э, мне кажется, что всевозможная информация стратегического медицинского характера должна храниться, грубо говоря, если человек – носитель СПИДа, эта информация должна храниться, ну, носитель СПИДа или носитель, допустим, а, пусть, ладно, СПИД это слишком громко звучит. Допустим человек – носитель генов, которые означают склонность к диабету, есть вполне конкретные гены, которые передаются по наследству. Соответственно эту информацию необходимо хранить, предоставлять по первому запросу случайному человеку её нельзя ни в коем случае, но, грубо говоря, ежели, там, этот человек вступает в брак с кем-то, э, у которого есть подобный ген, ну, я опять же в биологии не бог весть как силён, но, грубо говоря, вероятность того, что их потомство будет иметь в активной форме диабет, э, (), здесь я думаю, что имеет смысл сообщить эту информацию этим людям, во-первых, именно, что от лица государства, именно, сообщить.
В: Через Минздрав, да?
О: Да, ну, грубо говоря, там, в поликлинику пришли, там, и так далее. Ну, понятно, что, в идеале, в идеале, люди пришли в загс, подали свои данные.
В: Там должны произойти обмены между ведомствами, наверняка.
О: Совершенно верно, я понимаю, что это в идеале, я понимаю, что на практике здесь и сейчас это невозможно, но ежели у нас нормальное, там, приведёт в нормальное состояние все эти базы, которые сейчас уже так и так есть. Ежели обмен между этими базами будет как бы, э, нормально простроен, то ничего тут удивительного нет. То есть, грубо говоря, молодожёнов, там, жениха и невесту, ещё жениха и невесту, когда они там второй раз пришли в этот самый загс, отзывают, там, в комнатку в отдельную и говорят – вы знаете, мы, конечно, вас распишем, но хотим довести до вас такую информацию, вот. Я считаю, что это было бы желательно, я считаю, что такую информацию хранить нужно. Ну и потом там всякие врачебные вещи, чтобы бригада скорой помощи, выехавшая на место.
В: Не вколола что-то, что вызовет аллергическую реакцию, которая убьёт.
О: Совершенно верно. Опять же. Да, совершенно верно. Опять же, конечно же, э, это не при нашем современном развитии технологий, но при некоторой перспективе, а я думаю, что эта перспектива наступит лет через пятнадцать уже, вот, выше крыши она уже наступит, просто почти гарантировано. Если у нас войны не будет (смеётся), то такая перспектива будет, то есть все эти устройства, все эти системы хранения, передачи и обработки информации достигли уже сейчас такого состояния, что было бы желание, уже сейчас, каждая бригада, если бы денег хватило и так далее, каждая бригада была бы оснащена, э, переносным компьютером с выходом в эту самую базу. Забил фамилию, имя, отчество, получил информацию, ага, значит, аллергик, там, то-то, то-то, то-то.
В: Хорошо. А какую всё-таки не стоит собирать? Вот именно о тебе. Вот, сколько ты раз ходишь в туалет за день, да, например.
О: Да, конечно, такую не стоит. Во-первых, потому что оно бессмысленно.
В: Ну, там, что ещё? Ну, мало ли. Кому ты пишешь письма, с кем общаешься по эсэмэскам, там.
О: Да, совершенно верно, я не хочу, чтобы государство хранило, собирало и хранило информацию о том, с кем я общаюсь, каковы мои политические и так далее взгляды, философские и так далее взгляды. Я считаю, что то, что происходит у меня в голове – исключительно моё дело, то есть если я вдруг захотел поделиться со своим товарищем этой информацией, а он, например, оказался стукачком из фээсбэ, то государство эту информацию не должно вносит в свои базы. Грубо говоря, если я сказал, я считаю, что наш президент – козлина позорная, я считаю, что эту информацию просто даже обрабатывать не должны, потому что я имею право на своё мнение. То, что творится у меня в голове, оно творится у меня в голове, соответственно заносить меня в список неблагонадёжных за, там, какие-то высказывания или там, я допустим, пусть даже и публично, например, в газете опубликовал статью, в которой сообщил своё мнение по каким-то вопросам. Допустим, государство не устраивает моё мнение по этим вопросам, тем не менее, я не должен опасть в список неблагонадёжных потому что у меня такое мнение. Это моё мнение, я имею на него такое же право, как и остальные миллионы наших сограждан, если я высказываю, допустим. Есть, конечно, критические ситуации, если я высказываю мнение о том, что надо убить всех чеченов, я считаю, что тут, ежели я обладаю определённым весом в обществе, если бы я обладал определённым весом в обществе, такую информацию имело бы смысл хранить. Другое дело, покуда я это только говорю. То есть покуда.
В: Не обладая реальной властью.
О: Да, это мои собственные проблемы, мало ли, может я ксенофоб