дневники Геббельса
Apr. 5th, 2008 05:11 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mincao29 марта 1945 года, четверг
[с. 1-33; с. 9 и 10 пропущены при нумерации]
предыдущий день здесь и здесь
В Венгрии Советы, наступая на широком фронте в западном направлении, вышли на рубеж реки Раб. Далее к югу они достигли железнодорожной линии, ведущей к Балатону. Все атаки против нашего плацдарма у Коморна отбиты, за исключением одного участка, где противнику удалось незначительно вклиниться в наше расположение. С более крупного плацдарма, находящегося еще дальше к востоку, наши войска были эвакуированы на северный берег Дуная. Атаки Советов в нижнем течении реки Грон отражены. В районе Левы большевикам удалось углубить...[...и так далее]
Утром поступила сводка из Вюрцбурга, которая звучит несколько более обнадеживающе. Руководство гау сообщает, что там полностью овладели положением и Ашаффенбург снова отбит у противника. Наш тамошний начальник управления пропаганды доктор Фишер особенно «любезно» обошелся с теми, кто при приближении противника вывешивал белый флаг. В управлении гау Майн-Франкония их подвергли самой жесткой обработке, и они ее, безусловно, заслужили. Как бы то ни было, в данном вопросе мы теперь должны проявлять гораздо больше строгости, чем мы, к сожалению, это делали в Рейнской области, иначе этот вид пораженчества распространится как зараза.
В районах, куда прорвались американцы, нами введены в действие истребительно-противотанковые корпуса, которые уже сослужили нам хорошую службу. Тем не менее и они не смогли помешать тому, что противник за истекшие сутки опять занял исключительно большую территорию. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы ширящийся в Англии и Соединенных Штатах сверхоптимизм пошел на убыль. Как раз наоборот, все выглядит так, будто война уже выиграна, будто они вообще не встречают больше на немецкой земле никакого сопротивления, а немецкий народ якобы стоит на грани катастрофы.
Вероятно, соответствует истине, что, как заявляют американские агентства печати, противник овладел мостами через Майн из-за предательства. Среди наших руководящих лиц на Западном фронте действительно есть такие элементы, которые хотели бы как можно скорее прекратить войну на западе и поэтому прямо или косвенно играют на руку Эйзенхауэру.
А он в это время проводит исключительно гибкую информационную политику, доставляющую нам немало хлопот. В издаваемых его штаб-квартирой уведомлениях он каждый день меняет предполагаемую цель своего наступления, так что почерпнуть из официальных сообщений противника что-то ценное для себя мы не можем. Кроме того, американцы заняли сейчас рабочую волну радиостанции Франкфурта и пытаются играть с немецким народом в ту же игру, в какую мы играли с французами в ходе нашего наступления на Западе в летней кампании 1940 года. Они час за часом передают ложные сведения о занятых ими городах и селах и тем самым приводят германскую общественность в величайшее замешательство. Я распорядился, чтобы одна из наших военных радиостанций, взяв на себя бывшую волну Франкфурта, передавала конкретные сообщения и раскрывала лживость информационных передач противника. Я твердо убежден, что это окажет на войска и население благотворное влияние. Кроме того, я прикажу регулярно давать опровержения американских фальшивок по официальным каналам Германского радио; они будут передаваться вместе со сводками ПВО.
Эйзенхауэр в своих прогнозах более осторожен, чем его военные обозреватели. Он заявляет, что войну на Западе еще далеко нельзя считать завершенной, что лагерь западных противников продолжает настаивать на безоговорочной капитуляции и что вследствие этого нужно рассчитывать на ожесточенное немецкое сопротивление. Его военные обозреватели утверждают, что цель наступления западных войск — разрезать Германию пополам, отделив северную часть от южной. Если им это удастся, заявляют они, то война практически закончится. Как бы то ни было, Эйзенхауэр настраивает англо-американскую общественность на необходимость считаться с тем, что его войскам приходится преодолевать исключительные трудности со снабжением (и это, безусловно, так) и что свой главный удар он не наносит непосредственно по Берлину.
К настоящему времени, как заявляет Эйзенхауэр, англо-американцы захватили в плен на Западном фронте 250 тысяч человек. Это совершенно постыдное для нас число, от которого у каждого немца должна броситься в лицо кровь. Если бы в свое время последовали моему совету и вышли из Женевской конвенции, то дело приняло бы совершенно другой оборот. Да и наше население встречало бы англо-американцев не совсем так, как сегодня. Конечно, американцы могут сообщать, например, что жители Лимбурга приветствовали их манифестациями дружбы и цветами. Я лично полагаю, что подобные сообщения сильно преувеличены, как и вообще все сообщения с Западного фронта, в том числе и наши; тем не менее, кажется, лимбуржцы не забросали американцев камнями. Как показывает опыт, борьба против оккупационных властей начинается лишь тогда, когда население снова более или менее приходит в себя.
Отрадно слышать, что назначенный англо-американцами бургомистр Ахена Оппенхоф расстрелян в ночь на среду тремя немецкими партизанами. Я полагаю, что и бургомистра города Рейдта Фогельзанга в ближайшее время ждет такая же участь. И все-таки я недоволен деятельностью нашей организации «Вервольф». Ее акции развертываются очень уж медленно, что, очевидно, объясняется недостаточным нажимом на нее сверху. Во время очередного доклада фюреру я по возможности постараюсь добиться, чтобы руководство ею перешло в мои руки. Я придам ее действиям совсем иной размах, чем это было до сих пор.
Официальные английские и американские инстанции в настоящий момент, вероятно, не видят никакой причины бороться с уже расцветшим в их стане сверхоптимизмом. Они не только включаются в общий психоз победы, но и официально его поддерживают. Так, агентство Рейтер передает, что британский военный кабинет получил приказ не уходить на пасхальные каникулы, так как к этому времени ожидается немецкая капитуляция. О том же сообщают и из США: Рузвельт также привел своих министров в состояние готовности к встрече победы. Однако шила в мешке не утаишь: он добавляет, что подготовка к встрече в СанФранциско будет приостановлена, и в этом-то вся загвоздка. Ведь 25 апреля в Сан-Франциско должна открыться конференция, и ее участники столкнутся там с неразрешимыми вопросами по всем линиям. Англо-американцы, естественно, хотели бы по возможности преподнести конференции (даже если она не откроется в срок) полную капитуляцию Германии, поскольку тогда они смогли бы оказать гораздо более сильный нажим на Кремль. И здесь у нас мог бы снова появиться серьезный политический шанс. Во всяком случае, сейчас мы должны предпринять все, чтобы нейтрализовать сеящую панику пропаганду противника, которую он ведет не только по радио, но и всеми другими средствами. В течение дня уже начинают сказываться проводимые мною встречные мероприятия. Так или иначе, уже можно не беспокоиться, что сообщения радио Франкфурта будут впредь находить широкую аудиторию слушателей. Становится, в общем-то, страшно, когда видишь, как вражеская сторона бьет нас нашим же собственным оружием. Но это нужно относить только за счет того, что она обладает большим потенциалом и может использовать его куда бесцеремоннее, чем мы.
Организация новой обороны на Западном фронте, разумеется, связана с огромнейшими трудностями, поскольку личный состав наших войск исключительно поредел из-за больших потерь убитыми, ранеными и прежде всего взятыми в плен. Как несколько недель назад на востоке, так теперь и на западе мы должны прибегать к формированию временных сводных частей и соединений.
Как я уже отмечал, в нижней палате английского парламента происходили дебаты, связанные с предстоящим миром. Депутат от Независимой рабочей партии потребовал от Черчилля как можно быстрее покончить с войной. В ответ Черчилль сказал всего лишь следующее: «Это звучит превосходно, и это мне очень нравится!» Поистине слова сивиллы, которые не используешь ни на той, ни на этой стороне.
Католическая пресса в Англии, прежде всего газета «Католик геральд», сейчас довольно часто и многословно высказывается против большевизма. «Католик геральд» в целом поддерживает наши тезисы. Она заявляет, что национал-социализм лучше и приемлемее большевизма и что можно было без войны избавить его от детских болезней роста. Во всяком случае, его можно рассматривать как меньшее зло. За этими рассуждениями заметна направляющая рука Ватикана.
Американская пресса во главе с ни кем иным, как еврейским журналистом Липпманом, также заявляет теперь, что Германию практичнее не разрушать, что нужно позволить немецкому народу сохранить определенный жизненный уровень даже после военного поражения; короче говоря, что «план Моргентау» не более чем сухая теория.
В настоящее время американцы заняты тем, что демонстрируют миру свое исключительно «тяжкое» продовольственное положение. Они хотят таким образом подтвердить тот ужасный факт, что они не возражают, если среди якобы освобожденных ими народов начнется настоящий голод. В циничном тоне к этому добавляется, что около 100 миллионов человек в результате войны уже близки к голодному существованию. «Дежурным блюдом», предлагаемым Европе союзниками, должен стать голод. Небольшое утешение узнать из вражеских уст о том, что оккупационная политика Германии в западноевропейских странах была гораздо лучше той, которую сегодня проводят западные союзники.
Англичане предоставляют в распоряжение Советов линейный корабль, а американцы — крейсер. До чего же низко опустилась традиционная великая морская держава, что из собственной наличности передает сейчас своему заклятому врагу пополнение для его морской мощи.
В отношении обстановки на Восточном фронте можно зафиксировать лишь то, что кризис в Венгрии, продолжая развиваться, исключительно обострился. Сражающиеся там наши эсэсовские дивизии уже не способны ни за что зацепиться и устоять. Теперь нефтеносный район подвергается самой серьезной угрозе, а именно этого фюрер хотел избежать при любых обстоятельствах.
Тем временем Рузвельту удалось вовлечь в войну последнее южноамериканское государство — Аргентину. Основания для объявления нам войны Аргентиной более чем ничтожны. Войну аргентинцы начинают против Японии как главного врага Южной Америки и добавляют при этом, что война должна быть объявлена и Германии, поскольку Германия в союзе с Японией.
Интересно сообщение, полученное нами из ставки дуче. Оно сводится к тому, что для папы важно побыстрее получить немецкие условия мира для возможных переговоров с западными союзниками. Фюрер отказывается последовать этому призыву, он называет это послание абсолютной чепухой. В настоящий момент и при сложившейся обстановке на фронтах не может быть и речи о каких-то мирных переговорах. В этом фюрер абсолютно прав. Каким бы ни был я сторонником подобных действий, позволяющих не доводить дело до крайности и найти какие-то пути выхода из войны, теперь я сознаю, что мы прежде всего обязаны остановить наши отступающие войска на западе.
В последние сутки обстановка в воздухе была не столь неприятной, как в прошедшие дни и недели. Англичане бомбили нашу верфь «Валентин» у Бремена, строящую подводные лодки, и своими новыми тяжелыми бомбами пробили даже 4,5-метровое железобетонное перекрытие. Очевидно, западная сторона весьма обеспокоена новым оживлением нашей подводной войны. За последние сутки американские бомбардировщики в воздух не поднимались — только английские. Кроме указанных объектов, они бомбили транспортные сооружения, что сейчас для западных держав — самая главная задача. В полдень снова был воздушный налет на Берлин, в котором приняло участие 600 бомбардировщиков, только американских. Бомбардировке подверглись главным образом промышленные объекты в Зименсштадте и в Мариенфельде. Здесь противник устроил бомбовый «ковер», который вообще причиняет промышленным объектам очень большой ущерб. «Даймлер-Бенц» выйдет из строя на три — четыре недели. Однако в целом налет на столицу рейха был не столь уж разрушительным, как я предполагал вначале. У нас на счету около 80 убитых. Число оставшихся без крова довольно незначительно, так как жилые кварталы были задеты лишь в небольшой степени.
К сожалению, Берлин все еще теряет свои оборонительные возможности. После того как у нас забрали резервные части, отправив их на фронт, теперь из Берлина во всевозрастающем количестве выводятся еще и части зенитной артиллерии: на этот раз на фронт отправляют 14 батарей тяжелых орудий. Если так пойдет и дальше, то все меры, принятые мной для повышения обороноспособности столицы рейха, не будут иметь большого смысла, так как с помощью одного только фольксштурма удержать Берлин будет невозможно. Я все же попытаюсь сохранить на прежнем уровне нашу хотя бы чисто военную готовность к обороне, ибо, как и раньше, я считаюсь с возможностью того, что в ближайшее или даже в самое ближайшее время столица рейха окажется под непосредственной серьезной угрозой.
В вопросе о новой налоговой системе единства мнений, как и следовало ожидать, не достигнуто. Имперское министерство финансов упорно настаивает на своем налоге на предметы потребления. Но этот антисоциальный налог не должен и не может быть принят. Мы должны добиться повышения подоходного налога и таким путем наверняка придем к желательному результату. В любом случае нельзя под давлением промышленно-торговых кругов сползать на ложный путь.
В полдень я имел продолжительную беседу с Хильдебрандтом, гаулейтером из Мекленбурга. Он доложил обо всех уже известных мне тревогах по поводу обстановки на фронтах, положения внутри страны, настроений и т. п. Я повторяю ему то же, что говорил уже многим гаулейтерам в последнее время. Во всяком случае, мне удается добиться того, что он возвращается к работе, значительно укрепив свой дух и приободрившись. Радует его сообщение о том, что со снабжением в Мекленбурге гораздо лучше, чем мы до сих пор думали. Там еще есть большие запасы продовольствия. Они, конечно, уменьшились из-за вынужденного обеспечения огромного потока беженцев, идущего через гау и исчисляемого в четыре с лишним миллиона человек.
Мекленбург с его 900-тысячным населением насчитывает сейчас около 1,7 миллиона эвакуированных, а это значит, что перенаселенность равна почти 200 процентам. Можно себе представить, к каким это приводит результатам в столь малообеспеченной жильем провинции, как Мекленбург. Но это все-таки не главная беда. Такая аграрная земля, как Мекленбург, с этим справится. Какие тут вообще могут быть беды и заботы в сравнении с теми, с которыми сегодня должны справляться наши гаулейтеры на западе?
У фюрера был доктор Лей. Он поставил вопрос о формировании добровольческого корпуса. Этот корпус, который предполагается назвать добровольческим корпусом «Адольф Гитлер», должен объединить партийных активистов в истребительно-противотанковые части и соединения, вооружив их только фаустпатронами, карабинами и самокатами. Сама по себе эта идея неплоха, но я не думаю, что фюрер поручит доктору Лею формирование такого корпуса. Своими последними статьями доктор Лей подорвал и последнее доверие общественности. В них он говорит о фронте и о войне в воздухе с таким несдерживаемым цинизмом, что по спине бегают мурашки. По вопросу о создании добровольческого корпуса он намерен беседовать еще и со мной. Я прямо, без обиняков выражу ему свое мнение. Как бы то ни было, для общественности идею создания добровольческого корпуса нужно аргументировать лучше и продуманнее, чем это может сделать такой человек, как он.
Сеющие панику заявления противника в течение дня еще больше умножаются. Я опять тороплю фюрера, прошу его выступить по радио с речью как можно скорее. Она теперь нужна нам не меньше хлеба насущного. Только речь фюрера еще как-то может заставить народ сплотиться. И я уверен также, что с помощью такой речи это вполне достижимо. У народа в настоящий момент несколько сдали нервы. Однако это еще не самое ужасное. Как только он снова совладает с нервами, положение на фронтах опять быстро стабилизируется.
Вечером я вновь перебирал старые бумаги и нашел среди них огромное количество заметок с воспоминаниями об эпохе борьбы нашего движения за власть; они вдохнули в меня новую надежду. Тогда мы также часто оказывались на грани катастрофы, но нам всегда удавалось в конце концов успешно справляться с самыми трудными ситуациями. И в этом случае дело закончится тем же.
[с. 1-33; с. 9 и 10 пропущены при нумерации]
предыдущий день здесь и здесь
В Венгрии Советы, наступая на широком фронте в западном направлении, вышли на рубеж реки Раб. Далее к югу они достигли железнодорожной линии, ведущей к Балатону. Все атаки против нашего плацдарма у Коморна отбиты, за исключением одного участка, где противнику удалось незначительно вклиниться в наше расположение. С более крупного плацдарма, находящегося еще дальше к востоку, наши войска были эвакуированы на северный берег Дуная. Атаки Советов в нижнем течении реки Грон отражены. В районе Левы большевикам удалось углубить...[...и так далее]
Утром поступила сводка из Вюрцбурга, которая звучит несколько более обнадеживающе. Руководство гау сообщает, что там полностью овладели положением и Ашаффенбург снова отбит у противника. Наш тамошний начальник управления пропаганды доктор Фишер особенно «любезно» обошелся с теми, кто при приближении противника вывешивал белый флаг. В управлении гау Майн-Франкония их подвергли самой жесткой обработке, и они ее, безусловно, заслужили. Как бы то ни было, в данном вопросе мы теперь должны проявлять гораздо больше строгости, чем мы, к сожалению, это делали в Рейнской области, иначе этот вид пораженчества распространится как зараза.
В районах, куда прорвались американцы, нами введены в действие истребительно-противотанковые корпуса, которые уже сослужили нам хорошую службу. Тем не менее и они не смогли помешать тому, что противник за истекшие сутки опять занял исключительно большую территорию. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы ширящийся в Англии и Соединенных Штатах сверхоптимизм пошел на убыль. Как раз наоборот, все выглядит так, будто война уже выиграна, будто они вообще не встречают больше на немецкой земле никакого сопротивления, а немецкий народ якобы стоит на грани катастрофы.
Вероятно, соответствует истине, что, как заявляют американские агентства печати, противник овладел мостами через Майн из-за предательства. Среди наших руководящих лиц на Западном фронте действительно есть такие элементы, которые хотели бы как можно скорее прекратить войну на западе и поэтому прямо или косвенно играют на руку Эйзенхауэру.
А он в это время проводит исключительно гибкую информационную политику, доставляющую нам немало хлопот. В издаваемых его штаб-квартирой уведомлениях он каждый день меняет предполагаемую цель своего наступления, так что почерпнуть из официальных сообщений противника что-то ценное для себя мы не можем. Кроме того, американцы заняли сейчас рабочую волну радиостанции Франкфурта и пытаются играть с немецким народом в ту же игру, в какую мы играли с французами в ходе нашего наступления на Западе в летней кампании 1940 года. Они час за часом передают ложные сведения о занятых ими городах и селах и тем самым приводят германскую общественность в величайшее замешательство. Я распорядился, чтобы одна из наших военных радиостанций, взяв на себя бывшую волну Франкфурта, передавала конкретные сообщения и раскрывала лживость информационных передач противника. Я твердо убежден, что это окажет на войска и население благотворное влияние. Кроме того, я прикажу регулярно давать опровержения американских фальшивок по официальным каналам Германского радио; они будут передаваться вместе со сводками ПВО.
Эйзенхауэр в своих прогнозах более осторожен, чем его военные обозреватели. Он заявляет, что войну на Западе еще далеко нельзя считать завершенной, что лагерь западных противников продолжает настаивать на безоговорочной капитуляции и что вследствие этого нужно рассчитывать на ожесточенное немецкое сопротивление. Его военные обозреватели утверждают, что цель наступления западных войск — разрезать Германию пополам, отделив северную часть от южной. Если им это удастся, заявляют они, то война практически закончится. Как бы то ни было, Эйзенхауэр настраивает англо-американскую общественность на необходимость считаться с тем, что его войскам приходится преодолевать исключительные трудности со снабжением (и это, безусловно, так) и что свой главный удар он не наносит непосредственно по Берлину.
К настоящему времени, как заявляет Эйзенхауэр, англо-американцы захватили в плен на Западном фронте 250 тысяч человек. Это совершенно постыдное для нас число, от которого у каждого немца должна броситься в лицо кровь. Если бы в свое время последовали моему совету и вышли из Женевской конвенции, то дело приняло бы совершенно другой оборот. Да и наше население встречало бы англо-американцев не совсем так, как сегодня. Конечно, американцы могут сообщать, например, что жители Лимбурга приветствовали их манифестациями дружбы и цветами. Я лично полагаю, что подобные сообщения сильно преувеличены, как и вообще все сообщения с Западного фронта, в том числе и наши; тем не менее, кажется, лимбуржцы не забросали американцев камнями. Как показывает опыт, борьба против оккупационных властей начинается лишь тогда, когда население снова более или менее приходит в себя.
Отрадно слышать, что назначенный англо-американцами бургомистр Ахена Оппенхоф расстрелян в ночь на среду тремя немецкими партизанами. Я полагаю, что и бургомистра города Рейдта Фогельзанга в ближайшее время ждет такая же участь. И все-таки я недоволен деятельностью нашей организации «Вервольф». Ее акции развертываются очень уж медленно, что, очевидно, объясняется недостаточным нажимом на нее сверху. Во время очередного доклада фюреру я по возможности постараюсь добиться, чтобы руководство ею перешло в мои руки. Я придам ее действиям совсем иной размах, чем это было до сих пор.
Официальные английские и американские инстанции в настоящий момент, вероятно, не видят никакой причины бороться с уже расцветшим в их стане сверхоптимизмом. Они не только включаются в общий психоз победы, но и официально его поддерживают. Так, агентство Рейтер передает, что британский военный кабинет получил приказ не уходить на пасхальные каникулы, так как к этому времени ожидается немецкая капитуляция. О том же сообщают и из США: Рузвельт также привел своих министров в состояние готовности к встрече победы. Однако шила в мешке не утаишь: он добавляет, что подготовка к встрече в СанФранциско будет приостановлена, и в этом-то вся загвоздка. Ведь 25 апреля в Сан-Франциско должна открыться конференция, и ее участники столкнутся там с неразрешимыми вопросами по всем линиям. Англо-американцы, естественно, хотели бы по возможности преподнести конференции (даже если она не откроется в срок) полную капитуляцию Германии, поскольку тогда они смогли бы оказать гораздо более сильный нажим на Кремль. И здесь у нас мог бы снова появиться серьезный политический шанс. Во всяком случае, сейчас мы должны предпринять все, чтобы нейтрализовать сеящую панику пропаганду противника, которую он ведет не только по радио, но и всеми другими средствами. В течение дня уже начинают сказываться проводимые мною встречные мероприятия. Так или иначе, уже можно не беспокоиться, что сообщения радио Франкфурта будут впредь находить широкую аудиторию слушателей. Становится, в общем-то, страшно, когда видишь, как вражеская сторона бьет нас нашим же собственным оружием. Но это нужно относить только за счет того, что она обладает большим потенциалом и может использовать его куда бесцеремоннее, чем мы.
Организация новой обороны на Западном фронте, разумеется, связана с огромнейшими трудностями, поскольку личный состав наших войск исключительно поредел из-за больших потерь убитыми, ранеными и прежде всего взятыми в плен. Как несколько недель назад на востоке, так теперь и на западе мы должны прибегать к формированию временных сводных частей и соединений.
Как я уже отмечал, в нижней палате английского парламента происходили дебаты, связанные с предстоящим миром. Депутат от Независимой рабочей партии потребовал от Черчилля как можно быстрее покончить с войной. В ответ Черчилль сказал всего лишь следующее: «Это звучит превосходно, и это мне очень нравится!» Поистине слова сивиллы, которые не используешь ни на той, ни на этой стороне.
Католическая пресса в Англии, прежде всего газета «Католик геральд», сейчас довольно часто и многословно высказывается против большевизма. «Католик геральд» в целом поддерживает наши тезисы. Она заявляет, что национал-социализм лучше и приемлемее большевизма и что можно было без войны избавить его от детских болезней роста. Во всяком случае, его можно рассматривать как меньшее зло. За этими рассуждениями заметна направляющая рука Ватикана.
Американская пресса во главе с ни кем иным, как еврейским журналистом Липпманом, также заявляет теперь, что Германию практичнее не разрушать, что нужно позволить немецкому народу сохранить определенный жизненный уровень даже после военного поражения; короче говоря, что «план Моргентау» не более чем сухая теория.
В настоящее время американцы заняты тем, что демонстрируют миру свое исключительно «тяжкое» продовольственное положение. Они хотят таким образом подтвердить тот ужасный факт, что они не возражают, если среди якобы освобожденных ими народов начнется настоящий голод. В циничном тоне к этому добавляется, что около 100 миллионов человек в результате войны уже близки к голодному существованию. «Дежурным блюдом», предлагаемым Европе союзниками, должен стать голод. Небольшое утешение узнать из вражеских уст о том, что оккупационная политика Германии в западноевропейских странах была гораздо лучше той, которую сегодня проводят западные союзники.
Англичане предоставляют в распоряжение Советов линейный корабль, а американцы — крейсер. До чего же низко опустилась традиционная великая морская держава, что из собственной наличности передает сейчас своему заклятому врагу пополнение для его морской мощи.
В отношении обстановки на Восточном фронте можно зафиксировать лишь то, что кризис в Венгрии, продолжая развиваться, исключительно обострился. Сражающиеся там наши эсэсовские дивизии уже не способны ни за что зацепиться и устоять. Теперь нефтеносный район подвергается самой серьезной угрозе, а именно этого фюрер хотел избежать при любых обстоятельствах.
Тем временем Рузвельту удалось вовлечь в войну последнее южноамериканское государство — Аргентину. Основания для объявления нам войны Аргентиной более чем ничтожны. Войну аргентинцы начинают против Японии как главного врага Южной Америки и добавляют при этом, что война должна быть объявлена и Германии, поскольку Германия в союзе с Японией.
Интересно сообщение, полученное нами из ставки дуче. Оно сводится к тому, что для папы важно побыстрее получить немецкие условия мира для возможных переговоров с западными союзниками. Фюрер отказывается последовать этому призыву, он называет это послание абсолютной чепухой. В настоящий момент и при сложившейся обстановке на фронтах не может быть и речи о каких-то мирных переговорах. В этом фюрер абсолютно прав. Каким бы ни был я сторонником подобных действий, позволяющих не доводить дело до крайности и найти какие-то пути выхода из войны, теперь я сознаю, что мы прежде всего обязаны остановить наши отступающие войска на западе.
В последние сутки обстановка в воздухе была не столь неприятной, как в прошедшие дни и недели. Англичане бомбили нашу верфь «Валентин» у Бремена, строящую подводные лодки, и своими новыми тяжелыми бомбами пробили даже 4,5-метровое железобетонное перекрытие. Очевидно, западная сторона весьма обеспокоена новым оживлением нашей подводной войны. За последние сутки американские бомбардировщики в воздух не поднимались — только английские. Кроме указанных объектов, они бомбили транспортные сооружения, что сейчас для западных держав — самая главная задача. В полдень снова был воздушный налет на Берлин, в котором приняло участие 600 бомбардировщиков, только американских. Бомбардировке подверглись главным образом промышленные объекты в Зименсштадте и в Мариенфельде. Здесь противник устроил бомбовый «ковер», который вообще причиняет промышленным объектам очень большой ущерб. «Даймлер-Бенц» выйдет из строя на три — четыре недели. Однако в целом налет на столицу рейха был не столь уж разрушительным, как я предполагал вначале. У нас на счету около 80 убитых. Число оставшихся без крова довольно незначительно, так как жилые кварталы были задеты лишь в небольшой степени.
К сожалению, Берлин все еще теряет свои оборонительные возможности. После того как у нас забрали резервные части, отправив их на фронт, теперь из Берлина во всевозрастающем количестве выводятся еще и части зенитной артиллерии: на этот раз на фронт отправляют 14 батарей тяжелых орудий. Если так пойдет и дальше, то все меры, принятые мной для повышения обороноспособности столицы рейха, не будут иметь большого смысла, так как с помощью одного только фольксштурма удержать Берлин будет невозможно. Я все же попытаюсь сохранить на прежнем уровне нашу хотя бы чисто военную готовность к обороне, ибо, как и раньше, я считаюсь с возможностью того, что в ближайшее или даже в самое ближайшее время столица рейха окажется под непосредственной серьезной угрозой.
В вопросе о новой налоговой системе единства мнений, как и следовало ожидать, не достигнуто. Имперское министерство финансов упорно настаивает на своем налоге на предметы потребления. Но этот антисоциальный налог не должен и не может быть принят. Мы должны добиться повышения подоходного налога и таким путем наверняка придем к желательному результату. В любом случае нельзя под давлением промышленно-торговых кругов сползать на ложный путь.
В полдень я имел продолжительную беседу с Хильдебрандтом, гаулейтером из Мекленбурга. Он доложил обо всех уже известных мне тревогах по поводу обстановки на фронтах, положения внутри страны, настроений и т. п. Я повторяю ему то же, что говорил уже многим гаулейтерам в последнее время. Во всяком случае, мне удается добиться того, что он возвращается к работе, значительно укрепив свой дух и приободрившись. Радует его сообщение о том, что со снабжением в Мекленбурге гораздо лучше, чем мы до сих пор думали. Там еще есть большие запасы продовольствия. Они, конечно, уменьшились из-за вынужденного обеспечения огромного потока беженцев, идущего через гау и исчисляемого в четыре с лишним миллиона человек.
Мекленбург с его 900-тысячным населением насчитывает сейчас около 1,7 миллиона эвакуированных, а это значит, что перенаселенность равна почти 200 процентам. Можно себе представить, к каким это приводит результатам в столь малообеспеченной жильем провинции, как Мекленбург. Но это все-таки не главная беда. Такая аграрная земля, как Мекленбург, с этим справится. Какие тут вообще могут быть беды и заботы в сравнении с теми, с которыми сегодня должны справляться наши гаулейтеры на западе?
У фюрера был доктор Лей. Он поставил вопрос о формировании добровольческого корпуса. Этот корпус, который предполагается назвать добровольческим корпусом «Адольф Гитлер», должен объединить партийных активистов в истребительно-противотанковые части и соединения, вооружив их только фаустпатронами, карабинами и самокатами. Сама по себе эта идея неплоха, но я не думаю, что фюрер поручит доктору Лею формирование такого корпуса. Своими последними статьями доктор Лей подорвал и последнее доверие общественности. В них он говорит о фронте и о войне в воздухе с таким несдерживаемым цинизмом, что по спине бегают мурашки. По вопросу о создании добровольческого корпуса он намерен беседовать еще и со мной. Я прямо, без обиняков выражу ему свое мнение. Как бы то ни было, для общественности идею создания добровольческого корпуса нужно аргументировать лучше и продуманнее, чем это может сделать такой человек, как он.
Сеющие панику заявления противника в течение дня еще больше умножаются. Я опять тороплю фюрера, прошу его выступить по радио с речью как можно скорее. Она теперь нужна нам не меньше хлеба насущного. Только речь фюрера еще как-то может заставить народ сплотиться. И я уверен также, что с помощью такой речи это вполне достижимо. У народа в настоящий момент несколько сдали нервы. Однако это еще не самое ужасное. Как только он снова совладает с нервами, положение на фронтах опять быстро стабилизируется.
Вечером я вновь перебирал старые бумаги и нашел среди них огромное количество заметок с воспоминаниями об эпохе борьбы нашего движения за власть; они вдохнули в меня новую надежду. Тогда мы также часто оказывались на грани катастрофы, но нам всегда удавалось в конце концов успешно справляться с самыми трудными ситуациями. И в этом случае дело закончится тем же.
