Стейнбек. Гроздья Гнева
Sep. 4th, 2008 10:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mincaoЗапад беспокоится - близки какие-то перемены. Западные штаты беспокоятся, как лошади перед грозой. Крупные собственники беспокоятся, чуя грядущие перемены и не понимая их смысла. Крупные собственники бьют по тому, что ближе всего в их поле зрения: по расширенному составу правительства, по растущей солидарности в рабочем движении; бьют по новым налогам, по новым экономическим планам, не понимая, что все это следствия, а не причины. Следствия, а не причины. Следствия, а не причины. Причины коренятся глубоко, и в них нет ничего сложного.
Причины - это физический голод, возведенный в миллионную степень; это духовный голод - тяга к счастью, к чувству уверенности в завтрашнем дне, возведенная в миллионную степень; это тяга мускулов и мозга к росту, к работе, к созиданию, возведенная в миллионную степень.
Конечная, ясная функция человека - работать, созидать, не только себе одному на пользу,- это и есть человек. Построить стену, построить дом, плотину и вложить частицу своего человеческого "я" в эту стену, в этот дом, в эту плотину, и взять кое-что и от них - от этой стены, этого дома, этой плотины; укрепить мускулы тяжелой работой, приобщиться к ясности линий и форм, возникающих на чертеже. Ибо человек - единственное существо во всей органической жизни природы, которое перерастает пределы созданного им, поднимается вверх по ступенькам своих замыслов, рвется вперед, оставляя достигнутое позади. Вот что следует сказать о человеке: когда теории меняются или терпят крах, когда школы, философские учения, национальные, религиозные, экономические предрассудки возникают, а потом рассыпаются прахом, человек хоть и спотыкаясь, а тянется вперед, идет дальше и иной раз ошибается, получает жест кие удары. Сделав шаг вперед, он может податься назад, но только на полшага - полного шага назад он никогда не сделает. Вот что следует сказать о человеке; и это следует понимать, понимать. Это следует понимать, когда бомбы падают с вражеских самолетов на людные рынки, когда пленных прирезывают, точно свиней, когда искалеченные тела валяются в пропитанной кровью пыли.
Западные штаты беспокоятся - близки какие-то перемены. Техас и Оклахома, Канзас и Арканзас, Нью-Мексико, Аривона, Калифорния. Семья съезжает со своего участка. Отец взял ссуду в банке, а теперь банк хочет завладеть землей. Земельная компания - другими словами банк, если владельцем земли является он,- хочет, чтобы на этой земле хозяйничали тракторы, а не арендатор. А разве трактор - это плохо? Разве в той силе, которая проводит длинные борозды по земле, есть что-нибудь дурное? Если б этот трактор принадлежал нам, тогда было бы хорошо,- не мне, а нам. Если б наши тракторы проводили длинные борозды по нашей земле, тогда было бы хорошо. Не по моей земле, а по нашей. Мы любили бы этот трактор, как мы любили эту землю, когда она была наша. Но трактор делает сразу два дела: он вспахивает землю и выкорчевывает с этой земли нас. Между таким трактором и танком разница небольшая. И тот и другой гонят перед собой людей, охваченных страхом, горем. Тут есть над чем призадуматься.
С земли согнали одного фермера, одну семью; вот его дряхлая машина со скрипом ползет по шоссе на Запад. Я лишился земли, моей землей завладел трактор. Я один, я не знаю, что делать. А ночью эта семья останавливается у придорожной канавы, и к ее становищу подъезжает другая семья, и палаток уже не одна, а две. Двое мужчин присаживаются на корточки поговорить, а женщины и дети стоят и слушают. Вы, кому ненавистны перемены, кто страшится революций, смотрите: вот точка, в которой пересекаются человеческие жизни. Разъедините этих двоих мужчин: заставьте их ненавидеть, бояться друг друга, не доверять друг другу. Ведь здесь начинается то, что внушает вам страх. Здесь это в зародыше.
Ибо в формулу "я лишился своей земли" вносится поправка; клетка делится, и из этого деления возникает то, что вам ненавистно: "Мы лишились нашей земли". Вот где таится опасность, ибо двое уже не так одиноки, как один. И из этого первого "мы" возникает нечто еще более опасное: "У меня есть немного хлеба" плюс "у меня его совсем нет". И если в сумме получается "у нас есть немного хлеба", значит, все стало на свое место и движение получило направленность. Теперь остается сделать несложное умножение, и эта земля, этот трактор - наши. Двое мужчин, присевших на корточки у маленького костра, мясо в котелке, молчаливые женщины с застывшим взглядом; позади них ребятишки, жадно вслушивающиеся в непонятные речи. Надвигается ночь. Малыш простудился. Вот, возьми одеяло. Оно шерстяное. Осталось еще от матери. Возьми, накрой им ребенка. Вот что надо бомбить. Вот где начинается переход от "я" и "мы".
Если б вам, владельцам жизненных благ, удалось понять это, вы смогли бы удержаться на поверхности. Если б вам удалось отделить причины от следствий, если бы нам удалось понять, что Пейн, Маркс, Джефферсон, Ленин были следствием, а не причиной, вы смогли бы уцелеть.
Но вы не понимаете этого. Ибо собственничество сковывает ваше "я" и навсегда отгораживает его от "мы".
Западные штаты беспокоятся - близки какие-то перемены. Потребность рождает идею, идея рождает действие. Полмиллиона людей движется по дорогам; еще один миллион охвачен тревогой, готов в любую минуту сняться с места; еще десять миллионов только проявляют признаки беспокойства.
А тракторы проводят борозду за бороздой по опустевшей земле.
Причины - это физический голод, возведенный в миллионную степень; это духовный голод - тяга к счастью, к чувству уверенности в завтрашнем дне, возведенная в миллионную степень; это тяга мускулов и мозга к росту, к работе, к созиданию, возведенная в миллионную степень.
Конечная, ясная функция человека - работать, созидать, не только себе одному на пользу,- это и есть человек. Построить стену, построить дом, плотину и вложить частицу своего человеческого "я" в эту стену, в этот дом, в эту плотину, и взять кое-что и от них - от этой стены, этого дома, этой плотины; укрепить мускулы тяжелой работой, приобщиться к ясности линий и форм, возникающих на чертеже. Ибо человек - единственное существо во всей органической жизни природы, которое перерастает пределы созданного им, поднимается вверх по ступенькам своих замыслов, рвется вперед, оставляя достигнутое позади. Вот что следует сказать о человеке: когда теории меняются или терпят крах, когда школы, философские учения, национальные, религиозные, экономические предрассудки возникают, а потом рассыпаются прахом, человек хоть и спотыкаясь, а тянется вперед, идет дальше и иной раз ошибается, получает жест кие удары. Сделав шаг вперед, он может податься назад, но только на полшага - полного шага назад он никогда не сделает. Вот что следует сказать о человеке; и это следует понимать, понимать. Это следует понимать, когда бомбы падают с вражеских самолетов на людные рынки, когда пленных прирезывают, точно свиней, когда искалеченные тела валяются в пропитанной кровью пыли.
Западные штаты беспокоятся - близки какие-то перемены. Техас и Оклахома, Канзас и Арканзас, Нью-Мексико, Аривона, Калифорния. Семья съезжает со своего участка. Отец взял ссуду в банке, а теперь банк хочет завладеть землей. Земельная компания - другими словами банк, если владельцем земли является он,- хочет, чтобы на этой земле хозяйничали тракторы, а не арендатор. А разве трактор - это плохо? Разве в той силе, которая проводит длинные борозды по земле, есть что-нибудь дурное? Если б этот трактор принадлежал нам, тогда было бы хорошо,- не мне, а нам. Если б наши тракторы проводили длинные борозды по нашей земле, тогда было бы хорошо. Не по моей земле, а по нашей. Мы любили бы этот трактор, как мы любили эту землю, когда она была наша. Но трактор делает сразу два дела: он вспахивает землю и выкорчевывает с этой земли нас. Между таким трактором и танком разница небольшая. И тот и другой гонят перед собой людей, охваченных страхом, горем. Тут есть над чем призадуматься.
С земли согнали одного фермера, одну семью; вот его дряхлая машина со скрипом ползет по шоссе на Запад. Я лишился земли, моей землей завладел трактор. Я один, я не знаю, что делать. А ночью эта семья останавливается у придорожной канавы, и к ее становищу подъезжает другая семья, и палаток уже не одна, а две. Двое мужчин присаживаются на корточки поговорить, а женщины и дети стоят и слушают. Вы, кому ненавистны перемены, кто страшится революций, смотрите: вот точка, в которой пересекаются человеческие жизни. Разъедините этих двоих мужчин: заставьте их ненавидеть, бояться друг друга, не доверять друг другу. Ведь здесь начинается то, что внушает вам страх. Здесь это в зародыше.
Ибо в формулу "я лишился своей земли" вносится поправка; клетка делится, и из этого деления возникает то, что вам ненавистно: "Мы лишились нашей земли". Вот где таится опасность, ибо двое уже не так одиноки, как один. И из этого первого "мы" возникает нечто еще более опасное: "У меня есть немного хлеба" плюс "у меня его совсем нет". И если в сумме получается "у нас есть немного хлеба", значит, все стало на свое место и движение получило направленность. Теперь остается сделать несложное умножение, и эта земля, этот трактор - наши. Двое мужчин, присевших на корточки у маленького костра, мясо в котелке, молчаливые женщины с застывшим взглядом; позади них ребятишки, жадно вслушивающиеся в непонятные речи. Надвигается ночь. Малыш простудился. Вот, возьми одеяло. Оно шерстяное. Осталось еще от матери. Возьми, накрой им ребенка. Вот что надо бомбить. Вот где начинается переход от "я" и "мы".
Если б вам, владельцам жизненных благ, удалось понять это, вы смогли бы удержаться на поверхности. Если б вам удалось отделить причины от следствий, если бы нам удалось понять, что Пейн, Маркс, Джефферсон, Ленин были следствием, а не причиной, вы смогли бы уцелеть.
Но вы не понимаете этого. Ибо собственничество сковывает ваше "я" и навсегда отгораживает его от "мы".
Западные штаты беспокоятся - близки какие-то перемены. Потребность рождает идею, идея рождает действие. Полмиллиона людей движется по дорогам; еще один миллион охвачен тревогой, готов в любую минуту сняться с места; еще десять миллионов только проявляют признаки беспокойства.
А тракторы проводят борозду за бороздой по опустевшей земле.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2008-09-04 06:44 pm (UTC)no subject
Date: 2008-09-04 07:08 pm (UTC)И ведь все правда в книжке-то.
no subject
Date: 2008-09-05 12:17 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 05:39 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 06:39 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 06:42 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 06:54 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 06:56 am (UTC)no subject
Date: 2008-09-05 07:09 am (UTC)